За время путешествия сжигающий его гнев поутих, пеплом осев на беспокойном сердце, в котором, подобно одинокому волчьему вою, начало нарастать сожаление за те злые и обидные слова, которые Радунхагейду выплеснул на Ахиллеса. Нет, он по-прежнему считал своё мнение единственно верным, но признавал, что мог высказать его чуть мягче, сгладив или вовсе опустив обвинения в адрес наставника. Впрочем, многодневные споры не прошли бесследно – они посеяли зерно сомнения в убеждениях метиса, и теперь тому приходилось гнать прочь то и дело всплывающие тревожные и неудобные мысли.

Между тем, метель, подобно смятению в душе ассассина, набирала силу. Казалось, будто сама стихия была против его затеи открыть Вашингтону правду о разворачивающемся противостоянии. Но казалось ли? Возможно, это действительно так? Возможно, это Знак? Возможно, стоит повременить с откровениями?

Ответом был лишь колючий ветер, мощным порывом сбивший капюшон с головы ассиссина.

Когда Радунхагейду наконец добрался до лагеря ему пришлось потратить немало времени, чтобы отыскать свою цель – спасибо белой вуали, что укрывала собой всё, на расстоянии боле десяти шагов.

Разговор с командующим прошел не совсем так, как планировалось. Выслушав эмоциональную речь, Коннор, в конце концов, уверенно пообещал:

- Я найду вам Черча.

Вашингтон, в свою очередь, внутренне радуясь тому, что наивная рыбка заглотила наживку, умело сыграл удивление:

- Почему? Что вами движет?

И это была превосходная возможность рассказать всё то, ради чего, в первую очередь, метис прибыл на встречу. Однако, обуреваемый сомнениями, он, в последний момент решив повременить с воплощением задуманного, лишь уклончиво ответил:

- Это так важно?

Удивительно, но после разговора с командующим снежное буйство сразу же успокоилось. Несколько минут Радунхагейду простоял, буравя хмурым взглядом белые барханы, виднеющиеся за обитыми кольями границами лагеря. Неужели Духи действительно таким образом хотели изъявить свою волю?

Кстати о духах.

Продолжая сосредоточенно смотреть вдаль, ассассин коротко свистнул. Спустя мгновение сзади послышались едва уловимые шаги, а немногим позже в по-прежнему  неприкрытую шею парня уткнулся теплый гладкий нос.

- Одун¹, - с улыбкой, которую можно было бы и пропустить, почти ласково поприветствовал он свою верную спутницу.

Одун -  гордая и непокорная кобыла светло-гнедой масти с белыми «чулками» на передних ногах и ромбовидной звездой на лбу. Её мать была чистокровной верховой с длинной родословной, в то время как отцом посчастливилось стать простому работяге. Такое происхождение было одной из причин глубокой симпатии Радунхагейду. Не главной, конечно, но данный факт сразу заставил смотреть на лошадь по-другому и видеть в ней если не своё отражение, то что-то очень родное.

Первое знакомство с Одун произошло когда шестнадцатилетний Коннор в очередной раз отправился в Нью-Йорк по поручению Ахилеса. Надо сказать, что к лошадям он испытывал тягу с малых лет. Среди его народа они были редкостью и считались роскошью, а потому немало мальчишек с детства мечтало иметь своего боевого коня. В их число входил и Радунхагейду. Конечно, у старого ассассина в имении имелась пара кляч, на которых парень, собственно и обучался верховой езде, но они были чрезмерно стары, полностью сломлены человеком и годились разве что для неспешных прогулок.

Когда недалеко от города юноша случайно наткнулся на конюшню, где как раз объезжали молодняк, в том числе строптивую гнедую кобылку, то не смог удержаться. Он подошел ближе к загону и наблюдал за тренировками до тех пор, пока его не заметили и не прогнали. С тех пор Коннор регулярно посещал это место на пути в Нью-Йорк. И с каждым услышанным гневным криком «берейтора», с каждым увиденным ударом кнута его недовольство росло. Несколько раз он пытался вмешаться, но не решался заходить далеко и применять силу.

Однако его терпение было не безгранично. Когда уже хорошо знакомая лошадка с двумя белыми чулочками в очередной раз сбросила наездника, тот, злобно крича оскорбления, виня во всем грязную кровь, дрожащими руками достал пистолет и направил дуло в лоб животному. Радунхагейду действовал на чистых инстинктах. Пустив стрелу, он выбил оружие из рук человека, а парой секунд позже крепко вдарил тому по зубам. На шум прибежали другие рабочие – завязалась драка. Не сложно догадаться кто вышел из неё победителем, несмотря на численное превосходство.

Произнеся речь о недопустимой жестокости, свободе и равенстве, приправив её угрозами, совсем ещё зеленый ассассин взял спасенную кобылу под уздцы и поспешил прочь.

Ахиллес, ожидаемо, был недоволен компанией, в которой вернулся его ученик. Услышав же о том, как именно лошадь оказалась в руках у Коннора он и вовсе разозлился, назвал того идиотом и сказал, что заботиться и объезжать лошадь ему придется самому. А юноша и не возражал, он лишь пожал плечами и принялся за работу.

На то, чтобы обуздать буйный нрав кобылы – не сломать, но заработать её уважение и доверие – у Радунхагейду ушло четыре месяца. Из-за своего несгибаемого характера животное получило имя Одун, что с языка ганьягэха переводилось как «дух». Со временем и мнение Ахиллеса переменилось со злорадного «когда-нибудь эта кляча тебя убьет» до ворчливого «вы друг друга стоите».
И они действительно стоили друг друга. Они превосходно поладили и стали настоящей командой. Не раз бесстрашная Одун уносила его из-под града пуль, не раз приходила на зов в глубь лесной чащи или в лагерь красных мундиров, и не раз её легкая походка и неразговорчивость спасала его от ненужных стычек.

Когда через плечо Радунхагейду свесилась наглая гнедая морда и потёрлась губами о его одежды, требуя внимания и угощения, ассассин, немедля, достал из кармана сушенных яблок и погладил кобылу по носу. Развернувшись и ободряюще похлопав её по шее он ловко взлетел в седло и пробормотал на своём родном языке:

- Ну что, девочка? Давай найдем этого ублюдка.

По совету Вашингтон, поиски метис начал с южной дороги. Он не рискнул двигаться непосредственно по ней, опасаясь патрулей, но держал её в поле зрения и постоянно высматривал что-нибудь, что могло дать подсказку. К сожалению, метель замела почти все следы.

Когда ассассин прибыл к заброшенной церкви, то сразу понял, что это то самое место - повсюду были разбросанные битые бутылки, остатки провизии и доски от сломанных ящиков. Ну что за ирония? Начать поиски Черча с… церкви²? Символично.

Обойдя разваливающееся здание вокруг, Радунхагейду ненадолго задержался у скромного кладбища, и более не найдя ничего стоящего его внимания, осторожно зашел во внутрь с центрального входа.

________________________________

1 - Otkon: spirit, дух. В конце четвертой последовательности Коннор произносит это слово, рассказывая о своём видении. С учетом написания и произношения его имени (Ratonhnhake:ton - Радунхагейду), и с учетом того, что удалось расслышать в игровом диалоге, я адаптировал произношение сего слова как «Одун». И да, данное имя является отсылкой к одноименному мультфильму.

2- Думаю здесь всё очевидно, но на всякий случай уточню. Church с англ. «церковь». Benjamin Church – имя.